Адриана Таш ри Эйлэнна 1 (СИ) - Страница 40

К оглавлению

40

— Да чтоб тебя… — погрустнел Тамаз. — О, Адриана! Заткни его, пожалуйста, он мне уже весь мозг вые… — он запнулся, покосившись на художника, — вылюбил!

Разворачиваться, чтобы посмотреть в глаза этому гаденышу, не было сил, так что пришлось прибегнуть к крайнему средству.

— Фирс, врежь ему, пожалуйста, — слезно попросила я, кутаясь в лист. Не знаю уж, к счастью или нет, но мокрое платье с меня никто снимать не посмел — дело обошлось размокшими туфельками, и, судя по тому, как аккуратно их поставили возле костра, занимался этим мой придворный зануда. И, кажется, спаситель…

Смачный удар прозвучал одновременно с философским «как прикажешь». И только тогда я осознала, как же я устала и перепугалась — художнику еще и успокаивать меня пришлось, уютно баюкая в теплых объятиях и поминутно напоминая, что все уже закончилось. Я плакала и радовалась — тому, что хелльцы не умеют на уровне рефлекса сгорать со стыда на месте, как вымершая раса нихонцев, не оставляя после себя даже скелета. Благо иногда вообще непонятно, что может от такого сдерживать…

Один плюс в произошедшем все-таки обнаружился: чуть поодаль от берега оглушительно ревущей речушки Тамаз нашел заросли диких ягод. Вернулся с полными карманами, но донельзя обиженной рожей — Фирс все-таки осуществил мою мечту засветить фею в глаз. А рука у придворного художника тяжелая…

Пока мы расправлялись с полезным, но, к сожалению, не слишком питательным завтраком, я раскинула поисковую сеть. Заклинание простенькое, частенько сбоит, но, по крайней мере, с направлением определились: я промазала порталом буквально на пару шагов. Недалеко от того места, где мы выпали, через речушку был переброшен мост. Через него как раз и шла дорога в Канвер — но мое неописуемое везение распорядилось иначе, решив расцветить мою и без того не слишком скучную жизнь полетом с водопада.

Машинально покосившись на природные красоты, я нервно передернула плечами. А водопад-то высокий… внизу хоть все камни и сточены, но падение с такой верхотуры в бурлящую воду гарантировало долгое общение с Той, Что Сильнее, а то и вовсе полное слияние.

Спрыгнувший следом за мной художник, на мое счастье, забыл выложить из кармана конфискованные у Роллины кости — вырастил из них прямо в полете здоровенный лист и приземлился, использовав его вместо парашюта. Ветром нас снесло ближе к берегу, и эпопея закончилась относительно благополучно — к вящему неудовольствию фея, которого еще долго, до моего пробуждения, кхм, «любили» в мозг по поводу разночтений в контракте. Деваться Тамазу было некуда, и он, быстро усвоив, что спорить с Фирсом себе дороже, притих. И даже ягод припер, правда, жутко кислых.

— До Канвера идем пешком, — не терпящим возражений тоном заявил художник. — Никаких порталов.

Я рассеянно кивнула. Спорить бесполезно, все равно прав окажется. Да и за предыдущий портал стыдно до ужаса…

А вот иллюзии, изменяющие облик, наложить придется. Если в Канвере станет известно, что принцесса Хеллы вполне может выглядеть как всклокоченная грымза в драном, мятом платье и с отломанным каблуком на туфельке, папа меня убьет. А наставник потом будет читать нотации на могиле — предварительно сплясав на ней что-нибудь зажигательное.

Глава 25
Насекомые

— Знаешь, — задумчиво протянул Тамаз, поправляя повязку на заплывшем глазу, — лично я бы не хотел сталкиваться с тем, кто это сделал.

Я раздраженно дернула щекой, не желая вступать в дискуссии.

Вторую спасательную капсулу мы нашли аккурат за мостом, мимо которого пролетели в первый раз. Демон его знает, как это получилось, но сквозь многослойные защитные оболочки, способные выдержать средней силы ядерный взрыв, непринужденно проросли аккуратные гладкие веточки, пахнущие озоном и метелью, и на них до сих пор радостно трепетали гаснущие ниточки чужих душ. Кто способен на такое, гадать не приходилось. Фирс, едва увидев изуродованную капсулу, вымученно усмехнулся:

— Значит, Мэтт все-таки жив…

— А тот, кто был внутри, очевидно, нет, — заключил Тамаз, от души пнув отломанную дверцу люка. Изящные, но удручающе острые веточки Древа Жизни проросли так часто, что уцелеть в каюте мог разве что страдающий анорексией лилипут. — Кажется, капитан действительно любил свой корабль, и ты его здорово расстроила.

— Думаю, гибель всех членов экипажа расстроила его не меньше, — мрачно хмыкнула я, не без опаски заглядывая внутрь, и тут же невесело усмехнулась. Демонов зануда художник оказался прав даже в самом бредовом предположении: на полу каюты, пронзенная тремя ветками, лежала половинка зомби. Система автоматической эвакуации, по всей видимости, приняла его за человека и катапультировала капсулу. А на планете ее нашел бывший капитан и от души нашпиговал ветками. Представляю, как Мэтт обрадовался, когда заглянул внутрь! Нет, не буду думать о том, как он умудрился выломать люк, который не всякий плазменный резак возьмет, не буду…

— Однако жизнь пауз не признает, — философски прокомментировал Тамаз, обнаружив в дальнем углу каюты типичную «двухэтажную» кошку, а Фирс задумчиво похлопал себя по карманам, безуспешно выискивая угольки и бумагу. Увы, теперь там даже костей не было, а «второй этаж» кошки быстро справился со своим грязным делом и теперь лениво вылизывался.

— А вроде и не март, — рассеянно заметила я, тоже обшаривая глазами капсулу. На столике рядом с койкой обнаружилась чудом уцелевшая банка с солеными огурцами; я, недолго думая, заставила ее пролевитировать прямиком ко мне в руки, и вот тогда-то Фирса и прорвало. Таким истерично веселящимся я не видела его, пожалуй, с тех самых пор, когда приняла его на работу исключительно потому, что это был первый художник, самостоятельно пересекший холл дворца и оставшийся при этом целым. В тот день, узнав расположение ближайших двух ловушек, он хохотал чуть ли не до слез: он не активировал ни одну из них благодаря знаменитому громогласному чиху Его Величества, заставившей Фирса подскочить на месте, сдвинувшись буквально на волосок.

40