Адриана Таш ри Эйлэнна 1 (СИ) - Страница 4

К оглавлению

4

Судя по выражению лица Эльданны, подобная идея его не посещала. Придворный живописец молниеносно выхватил из-за пазухи чистый лист бумаги и с воодушевлением принялся рисовать ненаследного принца Ирейи, уделяя особое внимание по-совиному круглым глазам.

— Так вот, — Адриана раздраженно тряхнула головой, — я даю согласие на брак, но при одном условии.

Владыка Лаурил страдальчески закатил глаза и поспешно вернулся прежнюю непроницаемо-вежливую гримасу, а Фирс оторвался от незавершенного эскиза и с надеждой воззрился на наследную принцессу Хеллы, но Эльданна предпочел сделать вид, что ничего из ряда вон не происходит.

— Каково Ваше условие, моя Эданна? — уточнил он.

— Мне нужен месяц отсрочки, — ослепительно улыбнувшись, ответила Адриана.

А Фирс и Лаурил совершенно одинаково поморщились.

Глава 1
Величайшая драгоценность Сказочного Народца

Адриана

Общеизвестный факт: на Хелле нет государственных тюрем. В подземной части Дворца Владык в Зельтийере есть несколько подходящих помещений, но они не использовались вот уже несколько веков: немногочисленное мирное население не пожелало содержать преступников, заявив, что те и сами неплохо о себе позаботятся.

Так и вышло. Хрупкий баланс между просто бардаком и полнейшим беспределом на Хелле хранился по большей части не силами правящей династии, а держался на плечах Хозяев Гильдий, не позволявших своим подчиненным совсем уж распускаться.

В штабе каждой Гильдии имелся маленький, но очень неуютный подвальчик, изобилующий крысами и решетками. У некромантов оный оказался вдобавок душным, темным и битком набитым религиозной символикой: заключенные очень часто пытались освободиться, используя свой основной талант. У охранника был вид человека, которого куда проще удивить смеющимися детишками и цветочками, чем войском архиличей, стаей-другой призраков или незваным гостем, старательно прячущим лицо под капюшоном.

Посетителей в тюрьмах при Гильдиях не особо жаловали. Впрочем, там вообще мало кого жаловали, поэтому на раздраженное цыканье охранника я не обратила внимания.

— Я от Хозяйки, — многозначительно ткнув пальцем вверх, сообщила я. — Ищу Маза Фея.

Охранник скривился, действительно разглядев на моей руке хозяйкину печатку: две змеи, наперегонки пожирающие друг дружку начиная с хвостов, — и многомудро не стал спрашивать, откуда у меня сие колечко.

— Неужто наконец решили прибить? — вместо этого риторически поинтересовался он, кивнув в сторону дальней камеры.

Я мрачно хмыкнула под капюшоном (щаз, так его родственнички и дали его прибить!) и направилась в конец коридора.

Этому узнику выделили особую камеру: если всем прочим хватало добротной деревянной двери с крепким засовом да крохотным окошком для выдачи еды, то здешнюю створку оббили цельным листом железа, а отверстие для подачек зарешетили, для надежности повесив здоровенный замок. По всей видимости, меры помогли, пусть и не до конца. Меж металлических листов упорно пробивались зеленые побеги, медленно, но верно отодвигающие сталь. До суда фей сбежать бы все равно не успел, но природная вредность требовала хотя бы испортить дверь.

— Тамаз? — окликнула я, заглянув в зарешеченное окошко на двери. Значительную часть обзора загораживал висячий замок, и есть ли кто-то в камере, разглядеть не удалось.

— Нет, его бабушка, — машинально огрызнулся мужской голос из дальнего угла. — Чего надо?

Я молча продемонстрировала в окошко отогнутый палец с печаткой. Жест вышел неприличный, зато весьма многозначительный.

А в отверстии так резко возникло мужское лицо, что я едва не шарахнулась: того момента, когда Тамаз встал со шконки и подошел к двери, человеческий глаз не сумел бы рассмотреть. Фей зачарованно уставился на печатку, а я — на него.

Сказочный Народец немногочисленен, а уж мужчины среди него появляются столь редко, что их чуть ли не в музее выставлять можно. Увидел фея — считай, что жизнь прожита не зря. Сам Народец, впрочем, к ним относился так же легкомысленно, как и ко всему, что его окружало, и мужчины имели полную свободу действий, несмотря на полнейший матриархат. Данный конкретный экземпляр сделал не лучший выбор в своей жизни, решив обучаться на некроманта, но он только сыграл мне на руку. Фей-некромант, с ума сойти! И срочно бежать в музей, подавать заявку…

И вот я стою перед этим редчайшим чудом, пытаясь описать свои впечатления двумя словами, и понимаю, что иначе как «мерзкий тип» и не выразишься.

Да, красив, как и любой из Сказочного Народца, — легкомысленно взъерошенные золотистые волосы, высокие скулы, идеально прямой нос и чуть припухлые губы. Большие миндалевидные глаза, карие, с легким медовым отливом, — и выражение у них такое, как будто он все мои планы предсказал на тридцать три хода вперед и уже точно знает, как обернуть каждый мой шаг в свою пользу. И уж конечно не постесняется именно так и сделать.

Припухлые губы искривились в понимающей ухмылке, и я с невероятным трудом подавила совершенно иррациональное желание засветить в глаз величайшей драгоценности Сказочного Народца.

— Хозяйка приняла решение, — констатировала «драгоценность». — Как именно мне предстоит отрабатывать провинность?

Я не стала пугать сказочное создание откровением, что Хозяйка его Гильдии только что чуть не передумала, но от возможности еще немного подержать перед носом у фея неприличный жест не отказалась.

— Мне нужно попасть в Сейвенхолл.

4